Блог

Aug 29, 2023

Как специальный экспортный груз Хейлемана попал на Южный полюс?

Посетители обедают 8 августа в гостинице Ye Old Style Inn в Ла-Кроссе, окруженной старинными пивными товарами Old Style, которые являются символом бренда пива в городе. Билл Маллен Новость о том, что Хейлеман

Посетители обедают 8 августа в гостинице Ye Old Style Inn в Ла-Кроссе, окруженной старинными пивными товарами Old Style, которые являются символом бренда пива в городе.

Билл Маллен

Известие о том, что Heileman's Old Style снова возвращается в Ла-Кросс, стало для меня радостной новостью, как, я думаю, и для многих, если не для большинства жителей города.

Первые 12 лет своей жизни я вырос в трех кварталах от пивоварни, и многие жители этого района работали там, поэтому ее история и наследие что-то значат для меня.

Теперь я старик и не жил в Ла-Кроссе 58 лет с тех пор, как перевелся из штата Ла-Кросс, как он тогда назывался, в Университет Висконсина на последние два года обучения в колледже.

Когда я прочитал о возвращении Old Style, это вновь разожгло небольшую загадку и вопрос, который не давал мне покоя уже почти 30 лет.

После того, как я получил степень журналистики в Университете Вашингтона в 1967 году, я сразу же пошел работать в Chicago Tribune, работу, которую я не оставлял в течение следующих 45 лет, пока не вышел на пенсию в 2012 году.

Чикаго, как я обнаружил, поселившись там, был городом в старом стиле. Это было самое популярное пиво в городе благодаря давней спонсорской поддержке команды «Чикаго Кабс», а вывески Old Style висели там перед барами и ресторанами так же повсеместно, как и в Ла-Кроссе.

Большую часть последних 20 лет своей карьеры я писал статьи о естественных науках и культуре в Чикаго. Это задание дало мне невероятную возможность в 1995 году поехать в Антарктиду и на Южный полюс.

Ученые, о которых я писал, убеждали меня подать заявку на одно из трех мест, ежегодно выделяемых журналистам в рамках антарктической программы США, чтобы они могли поехать туда и сделать репортаж о научной работе, спонсируемой США. При поддержке моих спонсоров я выиграл одно из трех мест.

У меня все еще есть семья в Ла-Кроссе и много-много дорогих друзей, поэтому я возвращаюсь сюда относительно часто. Здесь всегда чувствуешь себя как дома, поскольку это место остается для меня наиболее знакомым.

Перед отъездом в Антарктиду я приехал домой в гости. Поскольку очень немногим людям предоставляется возможность работать или посещать Южный полюс, максимум пару сотен в год, я задавался вопросом, бывал ли там кто-нибудь из Ла-Кросса до меня.

Мне хотелось прихватить что-нибудь из родного города, пока я был на полюсе, поэтому я навестил своих старых друзей в магазине «Салем Маркос и сыновья» на Перл-стрит. Я спросил, есть ли у них толстовка или футболка с крупным шрифтом «Ла Кросс». Действительно, у них была футболка с надписью «La Crosse Wisconsin» на груди, и я купил ее и отвез в Антарктиду.

Первые пару недель я провел в других частях континента, посещая различные научные лагеря. В конце концов я сел на большой винтовой транспортный самолет ВМФ в Мак-Мердо, главной антарктической базе США, и совершил несколько часов тернистого перелета к Южному полюсу.

Это был декабрь, середина антарктического лета, что означает шесть месяцев непрерывного солнечного света 24 часа в сутки. Прибытие туда было настолько сюрреалистичным, что почти нервировало: лагерь на самом дне мира, расположенный на льду глубиной более 9000 футов. «Мягкая» летняя температура колебалась на отметке 45 градусов ниже нуля по Фаренгейту.

Станция представляла собой группу утилитарных зданий, в которых размещались различные научные проекты, и хорошо изолированные спальные палатки, окружающие огромный, очень неземной геодезический купол, спроектированный Бакминистром Фуллером.

Под неотапливаемым куполом располагалось несколько больших металлических зданий, похожих на большие передвижные дома, служивших административными помещениями, амбулаторией и поликлиникой, столовой и залом отдыха. Огромные туннели, пробитые во льду так, что они расходились под периметром купола, хранили постоянно замороженные продукты и другие припасы.

Весь лагерь кипел от активности, поскольку рабочие разгружали непрерывный поток грузовых самолетов с припасами, запасенными на предстоящую зиму. Именно тогда небольшая команда из примерно двух десятков ученых и вспомогательного персонала провела там шесть месяцев в непрерывной зимней темноте под куполом, проводя научные исследования.